Источник: https://gordonua.com/publications/zapiski-byvshego-podpolkovnika-kgb-millionery-po-vole-specsluzhb-1494233.html

Один из авторов книги "КГБ играет в шахматы" и бывший сотрудник Комитета госбезопасности СССР Владимир Попов недавно завершил работу над своими мемуарами. В книге "Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ" он рассказывает о становлении режима российского президента Владимира Путина, его соратниках, о своей работе в комитете и ключевых событиях, к которым имели отношение советские спецслужбы. Ранее книга не издавалась. С согласия автора издание "ГОРДОН" эксклюзивно публикует главы из нее. В этой части "Записок" Попов рассказывает, как спецслужбы помогали своим агентам строить карьеру в СССР и за рубежом.
 

Вячеслав Кантор

Во все времена желающих достичь успехов в жизни с помощью спецслужб было предостаточно. Предоставим читателям историю жизни Вячеслава Кантора. Однако начнем с его отца.

В 1970–1980-х годах Владимир Исаакович Кантор был в Москве весьма заметной фигурой. Он руководил крупным московским универмагом "Сокольники". Отличался этот магазин от других ему подобных тем, что в нем часто продавались предметы так называемого дефицита. Многие руководители советской торговли делали на дефиците огромные по тем временам деньги. Это явление было составным элементом теневой экономики Советского Союза. Одним из представителей теневой экономики являлся завмаг Кантор.

Кантор поддерживал деловые отношения с рядом высокопоставленных сотрудников МВД СССР и московского уголовного розыска. Как и многие люди, в особенности состоятельные, он имел хобби: с конца 1970-х и до середины 1980-х годов он являлся главой федерации гребли на байдарках и каноэ Советского Союза. Это, разумеется, повышало социальный статус Кантора, но главное – давало возможность систематических выездов за границу.

Все спортивные федерации страны, являясь общественными организациями, свою деятельность координировали с соответствующими подразделениями Госкомспорта СССР. В частности, федерация гребли на байдарках и каноэ замыкалась в своей деятельности на управление гребных и парусных видов спорта Госкомспорта СССР. По линии госбезопасности курировало всесоюзное спортивное ведомство 3-е отделение 11-го отдела 5-го управления КГБ СССР, возглавляемое полковником Борисом Васильевичем Тарасовым. На ниве большого спорта и произошло знакомство старшего офицера КГБ Тарасова и директора универмага "Сокольники" Кантора. Инициатором знакомства был Тарасов, но удовлетворены им оказались обе стороны.

Знакомство их состоялось за пару лет до московской Олимпиады, продолжалось до второй половины 1980-х годов и прервалось по причинам от них обоих не зависящих. Довольно быстро Тарасов перевел отношения с Кантором в агентурные, завербовав его в качестве агента. И хотя оперативной необходимостью это не вызывалось, оправдывалось это тем, что перед летней Олимпиадой 1980 года, которая состоялась в Москве, во всех спортивных организациях проводилась массовая вербовка агентуры. Полковник Тарасов вербовал Кантора вовсе не для контрразведывательного обеспечения олимпийских игр. Им планировались совсем иные игры.

Тарасова и Кантора сблизила страсть к золоту, которое Тарасов полюбил за время службы в УКГБ СССР по Магаданской области. У Кантора же были деньги, а главное – были возможности по легальной скупке золота через ювелирный отдел универмага, где он был директором. Полковник Тарасов, в свою очередь, располагал значительными денежными средствами, заработанными на незаконном обороте золота в период его службы в Магадане, где он прослужил более 20 лет и дослужился до должности начальника 5-го отдела УКГБ СССР по Магаданской области. Так сложился деловой тандем офицера госбезопасности Тарасова и торгаша Кантора.

С 1978 по 1981 годы Кантором было изъято из планового оборота ювелирного отдела универмага "Сокольники" ювелирных изделий на сумму 322 886 руб. Средняя заработная плата в СССР в те годы была 120 руб. в месяц. Деньги, вложенные в ювелирные изделия, давали огромный доход, особенно из-за изменения цен на золото. Так, 15 сентября 1981 года постановлением Государственного комитета цен СССР был утвержден новый прейскурант цен на изделия из золота, в результате чего Кантор и Тарасов заработали 200 тыс. руб., составивших разницу между старыми и новыми ценами.

После кончины Брежнева новое руководство партии и страны в лице бывшего председателя КГБ Андропова провело показательную кампанию по наведению порядка в стране. Основной удар пришелся на Москву, и не случайно. Первым секретарем Московского городского комитета КПСС был Виктор Гришин, один из долгожителей на политическом олимпе страны. Его кандидатура достаточно серьезно рассматривалась при выборе очередного генсека в противовес кандидатуре Андропова. Андропов Гришину этого не простил.

Через уголовные преследования Андропов практически обезглавил руководство московской торговли. Директор Мосторга Николай Трегубов и директоры сети магазинов "Океан" были осуждены на длительные сроки лишения свободы. Директор гастронома "Елисеевский" Юрий Соколов был приговорен к расстрелу. Соколову составил компанию герой Социалистического труда директор плодоовощной базы Дзержинского района Москвы Мхитар Амбарцумян, тоже расстрелянный.

Все привлеченные к уголовной ответственности пользовались особым расположением Гришина. Именно он интересовал следователей, за спиной которых стояло КГБ. Те, кто давал нужные Андропову показания, смогли сохранить себе жизнь. Другие, как Соколов, полагавшийся на покровительство Гришина, получили высшую меру.

Иная история случилась с Амбарцумяном. На плодоовощной базе, которой он руководил, во время всесоюзных субботников (дни, когда вся страна работала бесплатно) трудились в том числе сотрудники центрального аппарата КГБ СССР. Несколько раз имели место серьезные инциденты с руководством базы, которое, по мнению партийного комитета КГБ СССР, намеренно занижало объемы произведенных работ сотрудниками госбезопасности. Партком КГБ СССР, имевший статус райкома партии, возглавлял бывший заместитель секретаря парткома всесоюзной ударной стройки по возведению Братской ГЭС Гений Агеев, впоследствии второй секретарь Иркутского обкома КПСС.

В 1963 году Гений Евгеньевич Агеев был направлен по партийному набору на службу в госбезопасность и стал секретарем парткома КГБ, а затем первым заместителем председателя КГБ СССР. В августе 1991 года он был активным проводником действий ГКЧП. После провала путча уволен из госбезопасности и находился под следствием.

Амбарцумян пользовался покровительством первого секретаря Московского горкома партии Гришина, и поэтому при разбирательстве конфликтов на уровне партийной организации города и парткома КГБ СССР госбезопасности приходилось оправдываться. Простить такое унижение перед овощебазой Лубянке было сложно. И как только представился случай Амбарцумяну отомстить, его расстреляли.

Директор универмага "Сокольники" Кантор входил в элиту руководителей московской торговли. Однако до поры до времени его не трогали, так как знали о его покровителях в правоохранительной системе страны.


Универмаг "Сокольники". Фото: nemnogo_istorii / picuki.com

В феврале 1984 года не стало Андропова, и уже в августе того же года руководство Московского управления по борьбе с хищениями социалистической собственности (УБХСС) решило завести на Кантора дело оперативной разработки. Все держалось в строжайшей тайне. Высокие милицейские чины выделяли дело Кантора из-за его покровителей из числа сотрудников правоохранительных органов. Тем не менее, 1 апреля 1985 года Кантор был задержан. По месту его работы, постоянного проживания и на даче были проведены обыски. На квартире обыск длился два дня, на даче в поселке Кратово под Москвой – три дня. В результате обысков было обнаружено более 10 кг ювелирных изделий, а также драгоценные камни, золото и серебро на сумму 613 589 руб.

Известие об аресте Кантора сразило инфарктом полковника Тарасова. Помочь подельнику с госпитальной койки он не мог. Но он помог ему позднее и опосредовано. Один из сыновей Кантора – Вячеслав – работал заведующим лабораторией в Московском авиационном институте. Лаборатория занималась разработкой полетов межорбитальных космических станций. В отношении Вячеслава Кантора были выдвинуты обвинения в продаже секретной информации одной из западных стран. Дело могло завершиться уголовным наказанием. Вот тогда-то и пришел на помощь Вячеславу полковник Тарасов. Уголовного преследования сыну Кантора удалось избежать. Правда, с подачи полковника Тарасова, Вячеславу пришлось стать агентом КГБ.

В отношении бывшего директора универмага "Сокольники" Кантора следствие велось несколько лет. Однако истинных своих покровителей, в том числе полковника Тарасова, Кантор не выдал, поскольку был уверен в том, что покровители из КГБ его выручат. Приговор суда – восемь лет строго режима – его буквально убил. Он скончался через неделю после вынесения приговора от острой сердечной недостаточности. А еще через две недели, и тоже от сердечной недостаточности, умер полковник Тарасов.

У полковника Тарасова была старшая дочь и сын, названный в честь деда-чекиста Василием. (Дед Василий Тарасов был среди руководителей Магаданского управления госбезопасности в 1940-е годы и пристроил туда своего сына Бориса, чтобы тот не должен был идти на фронт воевать). При переводе Бориса Тарасова в Москву в 1975 году для продолжения службы в центральном аппарате КГБ СССР дочь, уже имевшая свою семью, осталась, в Магадане. За отцом последовал лишь младший сын Василий.

К моменту перевода отца в Москву 23-летний Василий был уже законченным пьяницей. В Магадане осталась его бывшая жена с годовалым ребенком без средств к существованию. Стараниями отца Василия устраивали на работу в различные места, однако он нигде не задерживался. В итоге отцу пришлось запереть его дома и не выпускать на улицу, поскольку он всегда возвращался пьяным.

В квартире от Василия спиртные напитки надежно прятались, но он все равно умудрялся напиваться. Он по веревке спускал поджидавшим внизу алкашам-товарищам из окна квартиры, с 12-го этажа, где жил, ценные книги из библиотеки отца, собутыльники тут же продавали книги за копейки в ближайшем книжном магазине и на вырученные деньги покупали водку, которая на той же веревке поднималась назад на 12-й этаж.

По-другому сложилась жизнь сыновей Кантора. Владислав, проработав в российско-американском СП "Интелмеc" c 1989 по 1993 годы, решил заняться коммерцией. Для удачного занятия бизнесом в России необходимы были связи. Так в числе агентов СБП Александра Коржакова появился молодой ученый Владислав Кантор, уже имевший опыт негласного сотрудничества с госбезопасностью в качестве агента.


Вячеслав Кантор. Фото: Acvec / wikipedia.org

После устранения к концу 1992 года Геннадия Бурбулиса Коржаков стал продвигать во власть Олега Сосковца. 4 мая 1993 года Сосковец был назначен заместителем председателя правительства России. 16 июля того же года он стал главой правительственного Совета по промышленной политике. Именно в это время Коржаков представил Сосковцу Вячеслава Кантора, ранее занимавшегося космическими станциями. Под его непосредственным влиянием 19 октября 1994 года Сосковец на встрече с конгрессменом США Джеймсом Сенсенбренером (James Sensenbrenner) сделал заявление о том, что "международный проект создания орбитальной космической станции "Альфа" выгоден для России".

Сосковцу Кантор понравился, и тот поручил ему оценить для последующей приватизации производственное объединение "Азот" в Новгородской области, являющееся лидером в выпуске минеральных удобрений. Кантор не только оценил, но в скором времени за "копейки" приватизировал предприятие. Помогли ему в этом его новые покровители – Коржаков и Сосковец, уверенные в том, что он не забудет своих благодетелей.

Приобретение "Азота", действительно, позволило Кантору быстро разбогатеть, а со временем стать миллиардером и всемирно известным бизнесменом. "Азот" был переименован в "Акрон", и это название сегодня хорошо известно в мире. В первом полугодии 2008 года его выручка составила 567 млн руб., а чистая прибыль – 254 млн руб.

За годы удачного ведения бизнеса Кантор обзавелся рядом предприятий в разных странах, даже в Китае. Он имеет гражданство Израиля, постоянно проживает в Швейцарии, однако связей с Россией не теряет, о чем свидетельствуют фотографии президента Путина с выглядывающим из-за его спины Кантором.

Кантор сумел быть полезен Путину, став инициатором возбуждения целого ряда уголовных дел против руководителей и владельцев компании "ЮКОС". Сам Кантор планировал завладеть принадлежавшим "ЮКОСУ" предприятием "Аппатит". "Аппатит", впрочем, Кантору не достался. Зато в 2007 году он был избран президентом Российского еврейского конгресса, а в 2008 году – руководителем Европейского еврейского конгресса. Впервые за историю ЕЕК его возглавил представитель России, связанный с Кремлем, Путиным и спецслужбами РФ.

Лев Леваев

Лев Авнерович Леваев родился 30 июля 1956 года в Ташкенте. Родители Льва были бухарскими евреями, относились к числу приверженцев любавического ребе. Отец работал директором крупного универмага, что давало семье возможность жить достаточно обеспечено. Кроме того Авнер Леваев был активным членом ташкентской общины любавических хасидов и являлся подпольным раввином. Надежной помощницей мужу была его жена Хана, мать их четырех дочерей и одного сына, Льва.

В многочисленных интервью Лев Леваев рассказывает об активной религиозной деятельности своего отца Авнера, а также деда, который за свою деятельность, по его словам, был сослан в Сибирь на 25 лет.

Религия, ее руководители и просто верующие в Советском Союзе были не в почете. В разные периоды существования СССР они подвергались разного уровня гонениям. В числе наиболее преследуемых были хасиды, осуществлявшие свою деятельность на нелегальной основе, обучая детей в подпольных школах-хедерах и способствуя выезду из СССР за границу на постоянное место жительство последователей своего учения.

По всей территории СССР хасидские общины и их руководители находились в постоянной разработке органами советской госбезопасности. В 1927 году в Ленинграде сотрудниками ОГПУ был арестован шестой любавический ребе Йосеф-Ицхак Шнеерсон. На следующий день был арестован его секретарь Хаим Либерман, у которого при обыске нашли письма "философа-мистика Барченко".

Барченко был инициатором организации экспедиции на Тибет для поисков легендарной Шамбалы. В состав группы русского художника Николая Рериха, отправившегося в Тибет для поисков Шамбалы, был также включен чекист Яков Блюмкин (убийца германского посла графа Мирбаха) в роли персидского купца Султанова, продавца и коллекционера уникальных древнееврейских книг. Именно при содействии Блюмкина Барченко оказался в ОГПУ, где служил под руководством известного чекиста Глеба Бокия. Так что не был Барченко ни "мистиком", ни "философом", а занимался продвижением идей мировой революции в различных странах через связи с хасидами, исмаилитами, мусульманскими суфийскими дервишами, караимами, тибетскими и монгольскими ламами, старообрядцами, кержаками и голбешниками. С этой целью Барченко планировал проведение съезда религиозно-мистических обществ России и Востока.

За всей этой деятельностью стояло ОГПУ в лице его ответственного сотрудника Глеба Бокия, выделившего Барченко на его нужды из средств ведомства более 100 тыс. руб. – по тому времени сумму весьма значительную. На эти деньги из числа религиозных лидеров вербовались агенты, которые силой своего высокого морального авторитета могли оказывать выгодное ОГПУ влияние как на своих приверженцев, так и на широкую общественность.

Барченко установил контакт не только с шестым любавическим ребе, но и с его будущим преемником.

Происки чекистов не были секретом для руководителей хасидов. По этой причине они прибегали в своей деятельности к строгой конспирации. Седьмой любавический Ребе, многие годы живший в США, в контактах с единоверцами, проживавшими на территории СССР, неукоснительно следовал этим требованиям. Свои послания он подписывал "Дедушка" и был убежден, что агенты советской госбезопасности находятся даже в центральном офисе "Хабада" в Нью-Йорке. Книга Ирины Осиповой "Хасиды: спасая народ свой" посвящена "истории хасидского подполья в годы большевистского террора", написанная по материалам отчетов ОГПУ – НКВД – МГБ и следственных дел, наглядно демонстрирует активную агентурное-оперативную деятельность советских органов госбезопасности в среде хасидов.


Лев Леваев. Фото: whoiswhopersona.info

Активные деятели хасидской общины Ташкента – отец и дед Льва Леваева – не могли не быть в поле зрения госбезопасности. Можно только удивляться, как при таком общем положении дел и при сосланном деде Льва Леваева на длительный срок за религиозную деятельность, отцу Льва Леваева Авнеру удавалось не только продолжать свою деятельность, но и (согласно заявлениям Льва Леваева) сколотить состояние в миллион долларов (данные "Форбс", 28 апреля 2004 года. – Попов).

В мае 1959 года Верховный Совет СССР принял указ, в соответствии с которым КГБ поручалось ведение дел о контрабанде и валютных операциях. Основным подразделением в этой деятельности стал 16-й отдел 2-го главного управления КГБ при СМ СССР. Соответствующие подразделения были созданы в КГБ союзных и автономных республик. Одним из громких дел тех лет стало дело валютчиков Рокотова – Файбышенко, которые первоначально были осуждены на восемь лет лишения свободы. После указаний первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева Верховный суд СССР увеличил им срок наказания до 15 лет. Но и это не удовлетворило Хрущева. 1 июля 1961 года председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев подписал указ "Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях", на основании которого, игнорируя общепринятое в юриспруденции правило, по которому закон обратной силы не имеет, Рокотов, Файбышенко и Яковлев были приговорены к расстрелу.

Это был тот фон, на котором отец Леваева, по заявлениям его сына Льва, заработал "миллион американских долларов", сумел их реализовать в крупную партию бриллиантов и позже вывезти за границу.

Выезжавшие на постоянное местожительство за границу знают, каким унижениям они подвергались советской таможней. К вывозу запрещалось практически все. Домашняя утварь намеренно таможенниками приводилась в негодность, и по получении ее за границей владельцы воспользоваться ею уже не могли. И только Леваевым удалось вывезти бриллианты стоимостью миллион долларов. Очевидно, что без содействия КГБ подобное было невозможно.

Так или иначе, в возрасте 15 лет Лев Леваев в составе свой семьи оказался в Израиле и стал учиться в иешиве "Хабада".

После службы в израильской армии он поступил на работу в качестве гранильщика алмазов на одну из израильских гранильных фабрик. Точные сведения о том, когда он начал собственный бизнес, связанный с гранением алмазов, отсутствуют. Но в начале 1980-х годов он приобрел акции компании "Африка-Исраэль". Так началось его восхождение. Помогал ему в этом еще один очень непростой человек: Аркадий Гайдамак.

Аркадий Гайдамак

Аркадий Александрович Гайдамак родился 8 апреля 1952 года в Москве. Сведения о его родителях отсутствуют. В 1972 году он репатриировался в Израиль. Один, без родственников. В 1973 году он перебрался во Францию. В 1974 году (по другим данным – в 1976 году) он организовал свой собственный бизнес – бюро переводов.

Слово Аркадию Гайдамаку:

"Я закончил двухгодичные курсы инженеров по электронике в Париже, и это помогло мне начать карьеру технического переводчика. В начале 80-х годов я стал по тем временам средней руки предпринимателем, организовал предприятия, которые делали техническую документацию и переводы. По этой работе я и познакомился с Шарлем Паскуа, еще задолго [до того] как он стал министром внутренних дел. Тогда же у меня появилось много влиятельных знакомых из СССР. Когда советские делегации приезжали во Францию, я часто принимал участие в различных переговорах, в том числе и политических. К концу 80-х годов у меня были правильные источники информации о том, что происходило в СССР" (Ведомости, 18 ноября 2009 г., № 218). "В 80-х годах я был переводчиком при советских делегациях, которые приезжали в Париж. Именно тогда я и познакомился с господином Паскуа"

Le Journal du Dimanche, 16 ноября 2009 г.

Представители "Фирмы" Питовранова активно использовали Гайдамака, агента КГБ, выведенного КГБ за рубеж на длительное оседание (по терминологии западных спецслужб – в качестве "спящего агента"). "Проснувшись", Гайдамак через переводческие бюро, открытые им во Франции и Канаде, приступил к массовому сбору научно-технической и политической информации в интересах КГБ. "К середине 80-х, – вспоминал Гайдамак, – у меня была обширнейшая, тесная связь с представителями советской администрации, министерств – вплоть до членов Политбюро" (Zahav.ru, 23 января 2007 г. – Попов).

Из числа членов Политбюро, конечно же, Гайдамак мог иметь в виду только Андропова. Любого другого члена Политбюро Гайдамак бы назвал. Но упомянув Андропова, он мог себя расшифровать как агента КГБ. Для теперь уже французского гражданина Гайдамака это могло иметь серьезные последствия.

В 1957 году в Израиле была создана сверхсекретная спецслужба, первоначально названная Бюро специальных задач, переименованная затем в Бюро научных связей, сокращенно ЛАКАМ (Лишка Лекишрей Мада. – Попов). Основной целью создания новой спецслужбы было обеспечение режима абсолютной секретности для осуществляемой Израилем ядерной программы.

Новая спецслужба была создана в составе министерства обороны Израиля и подчинялась непосредственно министру и главе государства. В конце 1970-х годов функции ЛАКАМ были значительно расширены, и данная организация приступила к сбору научно-технической информации в технологически развитых странах. Бюро переводов технической документации Гайдамака явилось одной их составляющих этой всеохватывающей деятельности.

После ареста в 1985 году и последующего осуждения на пожизненное заключение сотрудника военно-морской разведки США Джонотана Полларда, бывшего агентом ЛАКАМ, по обвинению его в шпионаже в пользу Израиля, и после предательства израильского техника-ядерщика Мордехая Вануну, рассказавшего мировой общественности о наличии у Израиля ядерного оружия, ЛАКАМ была упразднена. Ее функции перешли к разведывательной структуре "Моссад".

Агент КГБ Виктор Луи (он же Виталий Евгеньевич Левин) – собственный корреспондент Тhe Evening News и The Sunday Express в СССР c начала 1950-х годов был своего рода рупором КГБ по дезинформации зарубежных спецслужб и мировой общественности. Ему принадлежит крылатое выражение: "Всякий ответственный разведчик как минимум двойник". Принимая во внимание очень непростую жизнь, прожитую Луи, поверим ему на слово. Аркадий Гайдамак и его партер Лев Леваев вполне подходили под определение, данное Луи.

В годы "перестройки" Гайдамак и Леваев приступили к бизнесу в СССР. Советские полезные ископаемые широким потоком устремились за пределы Советского Союза. Во всем этом принимала активное участие группа Питовранова – Бобкова. Гайдамак при помощи своих кураторов по бывшему КГБ приступил к поставкам различного военного снаряжения в Анголу, раздираемую многолетней гражданской войной. Президент Анголы душ Сантуш, получивший образование в СССР в азербайджанском Государственном институте нефти и химии имени Азизбекова, в знак признательности за поставки вооружений и боеприпасов на общую сумму в $790 млн, что в итоге помогло ему одержать победу, назначил Гайдамака своим советником и выдал ему ангольский дипломатический паспорт.

Руководитель Анголы был признателен Гайдамаку не только за то, что стараниями Гайдамака ему удалось в обход эмбарго ООН вооружить свою армию, но и за то, что Гайдамак сумел уменьшить размер долга Анголы России с $5,5 млрд до $1,5 млрд. Следует отметить, что и из этой суммы до России дошла лишь незначительная часть. Основные деньги осели на счетах закулисных российских руководителей Гайдамака.

Гайдамак и Леваев

По словам Гайдамака, в 1999 году, "исключительно благодаря уважению высшего руководства Анголы", Гайдамак получил право на создание компании по экспорту ангольских алмазов. В этот бизнес он пригласил Льва Леваева как крупного бизнесмена, вовлеченного в торговлю алмазами. Пройдут годы, и партнеры поссорятся из-за денег. По мнению Гайдамака, Леваев не доплатит ему $2 млрд. Но это будет позже.

Кроме алмазного бизнеса, Леваев преуспел во многих других, расположенных на территории бывшего Советского Союза. Однако по установившейся еще с советских времен практике любой иностранец мог преуспеть в выбранном им в пределах СССР деле только при покровительстве КГБ. Начиная с процесса получения визы, все зависело от благосклонности госбезопасности.

Запросы о въездных визах на территорию Советского Союза из консульских подразделений советских дипломатических представительств, располагавшихся в разных странах мира, всегда шли в два адреса – в консульское управление МИД СССР и центральный пункт оперативно-поисковой системы (ЦПОИС) КГБ СССР. Из ЦПОИС анкета иностранца, запрашивавшего визу, поступала в соответствующее подразделение КГБ. К примеру, анкета того, кто намеревался въехать в качестве туриста, поступала в 7-й отдел 2-го главного управления (ВГУ) КГБ, который помимо разработки иностранных журналистов, аккредитованных в Москве, занимался контролем за кратковременным въездом на территорию СССР иностранных туристов.

Если же иностранный гражданин намеревался посетить Советский Союз по линии министерства культуры или творческих союзов, его анкета поступала в 1-й отдел 5-го управления КГБ СССР. Иными словами, в зависимости от вида деятельности иностранца анкета его поступала в соответствующий отдел оперативного управления КГБ. При благосклонном отношении к иностранцу со стороны КГБ он получал визу; либо ее получение умышленно затягивалось. В случае же демонстрирования нелояльности к советской власти иностранцу закрывался въезд в СССР.

Следует также отметить, что выявление иностранных граждан, могущих представлять интерес для КГБ, начиналось с их обращения в консульские отделы советских посольств или генеральные консульства. Традиционно должности консулов занимали офицеры советской разведки, работавшие под дипломатическим прикрытием. Сам процесс получения визы, последующие контакты с представителями советско-хозяйственной администрации, а после коллапса СССР – с представителями бизнеса на территории России, постоянно находились и находятся в поле зрения российских спецслужб. Нелояльность любого иностранца по отношению к спецслужбе государства, на территории которого он вел или ведет бизнес, однозначно приводила к отъему этого бизнеса у иностранного гражданина или к потере бизнеса из-за многочисленных проверок и придирок.


Аркадий Гайдамак. Фото: Deror avi / wikipedia.org

27 октября 2009 года Гайдамак был признан французским судом виновным в организации поставок оружия в Анголу в обход эмбарго, наложенного ООН. В обвинительном заключении указывалось, что Гайдамак и его партнер, французский предприниматель Пьер-Жозеф Фалькон в период с 1993 по 1998 годы поставили в Анголу военного снаряжения советского производства на сумму в $790 млн. За эти деньги Ангола получила 420 танков, 12 вертолетов, шесть военно-морских кораблей, 150 тыс. снарядов и 170 тыс. различных мин.

На путях торговли оружием пересеклись пути Гайдамака с еще одним будущим российским миллиардером Алексеем Чепой. Кроме этого, Гайдамак и Чепа отметились как спонсоры прокоммунистической Аграрной партии России, в числе руководителей которой был одиозный депутат Госдумы от КПРФ Василий Шандыбин.

Чепа Алексей Васильевич, родился 22 ноября 1955 года в городе Капустный Яр в семье офицера-ракетчика. Закончил Московский авиационный институт. Возглавляет фонд дружбы России с Анголой. Точных данных о месте его работы по окончании института не обнаруживается, однако известно, что в начале 1990-х годов он являлся генеральным директором АОЗТ "Военно-техническая компания по реализации конверсионной техники и оборудования".

Такого типа компания не могла быть создана и функционировать без участия в ее деятельности военной и внешней разведки России.

От французского суда Гайдамак укрылся в Израиле. Французский суд заочно приговорил его к тюремному заключению сроком на шесть лет. Столько же получил его французский партер Пьер Фалькон.

На Гайдамака был выписан международный ордер на арест. В обвинительном акте, выданном прокуратурой Франции, он был назван полковником советской разведки. Кроме того, парижский суд, рассматривавший дело по обвинению группы лиц в незаконной продаже оружия Анголе, приговорил к году тюремного заключения бывшего министра внутренних дел Франции Шарля Паскуа и определил наказание в виде одного года условно сыну бывшего президента Франции Франсуа Миттерана Жану-Кристофу Миттерану.

Вскоре и в Израиле в отношении Гайдамака началось уголовное преследование по обвинению его в "отмывании" 650 млн шекелей и приобретении в 2002 году голландской фирмы на подставное лицо. Речь шла о примерно $50 млн. Тогда Гайдамак предпринял попытку избраться на пост мэра Иерусалима для получение неприкосновенности. После провала этого проекта он поспешил покинуть Израиль и улетел в Россию, чтобы укрыться там от очередного уголовного преследования.
 

Источник: https://gordonua.com/publications/zapiski-byvshego-podpolkovnika-kgb-millionery-po-vole-specsluzhb-1494233.html