Современная Россия переживает глубокий кризис законности. Государство фактически денонсировало негласный «социальный контракт» с обществом: граждане больше не уверены, что власть справедливо применяет законы и защищает их права. Наоборот, принимаются репрессивные законы и выносятся судебные решения, попирающие нормы права, в то время как передел собственности совершается в пользу приближённых лиц.
Эти саморазрушительные шаги – настоящий режим «камикадзе», ведущий страну к подрыву основ правопорядка. Уже сейчас легитимность власти подорвана, а доверие общества стремительно падает. Как отмечает аналитик телеграм-канала ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info, последовательное нарушение законов властью ведёт к кризису государственности: «политические репрессии и передел собственности в интересах узкого круга разрушили общественное доверие». Без срочного возвращения к принципам правового государства Россию ждут массовые волнения и распад гражданского согласия. Иными словами, продолжение курса «камикадзе» грозит обрушением системы под тяжестью собственного произвола. Ниже рассмотрены конкретные шаги, которые могут вывести страну из текущего кризиса – прежде всего через восстановление роли судебной власти.
Дело Виктора Момотова: сигнал судебной системе
Показательна ситуация вокруг Виктора Момотова – одного из наиболее высокопоставленных представителей судейского сообщества. Момотов более десяти лет занимал ключевые посты в Верховном суде, был секретарём Пленума ВС (его подпись стоит на многих принципиальных постановлениях) – имя Момотова известно 99,9% российских судей. Возглавляя Совет судей (орган судейского самоуправления), он формально считался вторым человеком в системе судов общей юрисдикции после председателя ВС. Неудивительно, что обвинения против столь влиятельного судьи потрясли всю систему.
23 сентября 2025 года, буквально накануне перехода Краснова в Верховный суд, Генеральная прокуратура предъявила Виктору Момотову обвинения в незаконной предпринимательской деятельности и связях с организованной преступностью. По данным надзорного ведомства, Момотов совместно с бизнесменом Андреем Марченко тайно построил целую сеть отелей (гостиничная империя «Мартон») стоимостью не менее 9 млрд руб., использовав свои должностные возможности. Прокуроры утверждают, что бизнес Момотова процветал за счёт «коррупционного использования власти, силового захвата активов и неправомерных судебных решений» – фактически, ему вменяется создание криминальной империи под прикрытием судейского статуса. Также Момотова обвиняют в уклонении от уплаты налогов на сумму более 500 млн руб. Примечательно, что иск о конфискации имущества Момотова был подан в тот же день, когда Совет Федерации одобрил кандидатуру Краснова на пост главы ВС. Причём за неделю до этого Совет судей под руководством самого Момотова единогласно поддержал выдвижение Краснова, что создаёт неловкую ситуацию: новому председателю предстоит судействовать над одним из своих недавних сторонников.
Многие наблюдатели усматривают в деле Момотова предупреждающий сигнал для всей судебной системы. Как отмечает бывший федеральный судья Кирилл Мариненко, возбуждение дела против судьи такого уровня – шаг беспрецедентный и требует согласия Высшей квалификационной коллегии судей. Пока уголовное преследование формально не начато (речь идёт о гражданском иске о конфискации имущества), но уже сама подача иска сигнализирует: никто из судей не застрахован от наказания. «Для судебного сообщества это очень суровый сигнал», – комментирует Мариненко. С одной стороны, это можно трактовать как начало очищения судебной власти от коррупции. (Действительно, обстоятельства карьеры Момотова вызывают вопросы: по данным прокуратуры, его назначение в ВС лоббировал судья Александр Чернов, у которого недавно изъяли активы на 13 млрд руб., при том что сам Момотов не имел опыта работы в суде до столь высокого назначения.) С другой стороны, есть опасения, что власть пытается запугать судей, вынуждая их к полной лояльности. Как бы то ни было, новому председателю ВС предстоит решить, в каком русле использовать этот громкий кейс – как часть кампании по наведению порядка в судах или лишь для устрашения. От этого выбора во многом зависит, станет ли судебная власть драйвером выхода из кризиса или останется орудием «режима камикадзе».
«Частное определение»: спящий инструмент правосудия
Один из ключевых ресурсов, способных кардинально изменить ситуацию, уже заложен в законе – им просто надо начать пользоваться. Речь о механизме частного определения суда. Согласно закону, частное определение – это специальное решение суда, которое бращает внимание должностных лиц или органов на выявленное нарушение закона;
такое постановление направляется адресату не позднее следующего дня после вынесения, а тот обязан не позднее месяца сообщить суду о принятых мерах. Более того, если при рассмотрении любого дела суд обнаружит в действиях стороны, свидетеля, должностного лица или иного участника признаки преступления, он обязан сообщить об этом в органы расследования. Проще говоря, судья имеет право (и обязанность) инициировать проверку и уголовное дело против лица, совершившего правонарушение, вскрывшееся в ходе процесса – включая сотрудников следствия или полиции. Например, если в суде вскрываются факты фабрикации доказательств, лжесвидетельства, пыток, незаконного давления на подсудимого – суд может вынести частное определение и официально поставить в известность прокуратуру или следственный комитет, чтобы виновные силовики понесли наказание.
К сожалению, в российской практике этот инструмент используется крайне редко.
Статистика показывает, что судьи почти никогда не решаются выступить против нарушений, допускаемых следствием. В 2019 году районные суды рассмотрели по первой инстанции свыше 535 тысяч уголовных дел, но вынесли лишь около 10,7 тысяч частных постановлений. В среднем это одно частное определение на 50 уголовных дел – капля в море нарушений. Таким образом, десятки тысяч случаев возможного беззакония остаются без реагирования со стороны судей. Фактически механизм, призванный служить «предохранителем» правосудия, сейчас бездействует.
Новый председатель Верховного суда мог бы исправить положение. Игорю Краснову следует настоятельно рекомендовать судьям активнее пользоваться правом частного определения при выявлении любых нарушений закона в материалах дела. Более того, важен посыл «сверху»: судья, проявивший принципиальность и указавший на злоупотребления следствия, должен получать поддержку, а не сталкиваться с давлением. (Известны печальные примеры, когда вынесенное судом представление об устранении нарушений затем отменялось вышестоящей инстанцией под натиском недовольных силовиков. Подобная практика демотивирует служителей Фемиды отстаивать законность.)
Если же каждый судья будет знать, что выявив сфабрикованные доказательства или превышение полномочий, он обязан дать этому ход – и что его в этом поддержат, – число неправосудных приговоров резко сократится. Безнаказанность следователей и оперативников закончится, а значит, у них самих убавится стимул фальсифицировать дела. В конечном счёте это приведёт к очищению правоохранительной системы и росту доверия к суду.
Пути выхода из кризиса: шаги для реформы правосудия
Выправление текущей ситуации требует системных мер. Ниже перечислены конкретные шаги, которые судебная власть (во главе с новым Председателем ВС) совместно с другими ветвями власти должна предпринять, чтобы разорвать порочный круг и вернуть стране законность и справедливость.
1. Гарантировать реальную независимость судей. Необходимо покончить с явлением «телефонного права», когда приговор диктуется звонком «сверху».
Судейский корпус должен быть защищён от давления со стороны исполнительной власти и силовых структур. В практике последних лет российские суды превратились в «конвейер» обвинительных приговоров: оправдательный вердикт – редчайшее событие (лишь ~0,33% дел заканчиваются оправданием). Для сравнения, даже в сталинские времена доля оправданий была выше, чем сейчас.
Такая тотальная обвинительная тенденция возможна только при утрате независимости суда и его автоматическом согласии с позицией обвинения. Новому руководству ВС следует чётко донести до судей всех инстанций: их обязанность – беспристрастно рассматривать доказательства и выносить решения по закону, а не в угоду чьим-либо указаниям. Нужны гарантии невмешательства в судебные процессы и неизбежное наказание за любые попытки склонить суд к неправосудному решению. Только восстановив баланс сил между обвинением и защитой, можно вернуть доверие к суду как арбитру, а не как к инструменту расправы.
2. Прекратить фабрикацию дел и политические репрессии. Судебная власть должна перестать быть орудием наказания и вернуть себе роль механизма правосудия. Сегодня, по оценкам правозащитников, в России сотни политических заключённых, осуждённых фактически «за мыслепреступления» – высказывания, протесты, веру. По данным ликвидированного властями центра «Мемориал», с 2014 по 2023 год число политзаключённых возросло с 40 до 600 человек (в 15 раз). Особый всплеск пришёлся на период после начала военных действий в 2022 году, когда за антивоенные высказывания и даже предполагаемые намерения стали давать реальные сроки. Судьям следует помнить, что их присяга – не государственным начальникам, а Закону. Ни один человек не должен быть лишён свободы только за выражение мнения, если в остальном он не нарушал закона. Пересмотр явно надуманных обвинительных приговоров (особенно по делам, где отсутствуют состав преступления либо имеются сведения о пытках и фальсификациях) должен стать приоритетом. Безусловно, это требует политической воли на самом верху, но инициатива может идти и от судебного сообщества. Верховному суду целесообразно обобщить практику и дать разъяснения, исключающие возможность осуждения за действия, не содержащие прямого состава преступления. Также следует шире применять институт присяжных заседателей в делах, затрагивающих общественный резонанс, – суд присяжных намного реже выносит заведомо неправосудные вердикты, а его оправдательные решения не должны отменяться без веских оснований.
3. Привлекать к ответственности силовиков за нарушения закона. Как отмечалось выше, в рамках действующего законодательства судьи наделены правом инициировать расследования против должностных лиц, допустивших преступления (от фальсификации доказательств до применения пыток). Этот механизм необходимо реализовать на практике. Судебная власть должна перестать покрывать недобросовестных следователей и оперативников. Вместо того чтобы игнорировать сообщения подсудимых о незаконных методах следствия (как это случилось, к примеру, в резонансном деле «Сети», где суд просто тмахнулся от заявлений обвиняемых о выбитых под пытками показаниях), судьи должны фиксировать каждое такое заявление и добиваться проверки. Если будет доказано, что уголовное дело сфабриковано или доказательства получены незаконно – виновные сотрудники правоохранительных органов должны сами садиться на скамью подсудимых. В истории российской Фемиды бывали такие случаи, но они единичны. Новое руководство Верховного суда совместно с Генпрокуратурой может разработать протокол взаимодействия: материалы о нарушениях, выявленных судом, оперативно передавать в надзорное ведомство для возбуждения дел. Невозможно восстановить доверие к суду, пока следователи и силовики остаются безнаказанными за явные нарушения закона. Применение принципа неизбежности наказания ко всем – вне зависимости от погон и званий – станет мощным сигналом оздоровления системы.
4. Защитить права собственности и прекратить произвольный передел имущества. Кризис затронул не только уголовное правосудие, но и сферу экономики. В последние годы утвердилась практика, когда крупные активы отнимаются у законных владельцев под надуманными предлогами, чтобы перейти к фигурам, приближённым к власти. За три последних года по искам Генпрокуратуры у бизнесменов и чиновников изъяты активы на несколько триллионов рублей, причём критерии таких исков становились всё более размытыми. Это вызвало панику даже среди лояльной элиты: неясно, кто следующий лишится собственности и за что. Президенту Путину даже пришлось поручить правительству подготовить ограничения – установить срок давности для оспаривания давних приватизационных сделок, – однако эта инициатива пока застопорилась на фоне новых исков. Судебной системе крайне важно восстановить принципы неприкосновенности законно приобретённой собственности.
Верховному суду следует пересмотреть и обобщить практику по экономическим спорам и делам о коррупции, чтобы исключить ситуацию, когда бизнесменов или чиновников задним числом лишают активов без прямого состава преступления.
Должны быть чёткие рамки, исключающие злоупотребление конфискациями. Без защиты прав собственности инвестиционный климат разрушен, предприниматели выводят капиталы, а экономика стагнирует из-за страха перед произволом. Право
должно защищать добросовестного владельца, и суд – последний рубеж на пути незаконного изъятия имущества. Восстановив уверенность в том, что суды стоят на страже закона, а не интересов влиятельных рейдеров, государство получит приток инвестиций и укрепит экономическую стабильность.
5. Отменить репрессивные законы и гуманизировать правовую базу.
Существенная часть «кризиса законности» связана с тем, что за последние годы были приняты нормы, прямо противоречащие конституционным принципам и
здравому смыслу. Речь о законах, позволяющих преследовать граждан за свободу слова (законы о «фейках», «дискредитации армии» и пр.), об ужесточении
наказаний за незначительные правонарушения, о чрезмерном расширении понятий экстремизма и государственной измены и т.д. Многие из этих нормы получили в народе название «людоедских» законов, поскольку их применение зачастую
разрушает судьбы людей без достаточных оснований. Судьи, конечно, не могут отменить законы – это прерогатива законодателя. Но Верховный суд вправе дать
официальное толкование таких норм, сузив их применение строжайшими рамками.
Там, где это возможно, следует использовать конституционные принципы
(презумпция невиновности, приоритет прав личности) для отказа в применении несправедливых норм. Параллельно, судебная власть может инициировать перед Президентом и парламентом вопрос о необходимости ревизии репрессивного законодательства. Если прежний негласный «общественный договор» разрушен репрессиями, то вернуть доверие можно только приняв новый пакет законов,
гарантирующих права и свободы граждан в полном объёме. В конечном счёте, никакие точечные действия судов не дадут результата, если сами правила игры остаются «заряженными» против человека. Поэтому курс на гуманизацию и разумность законодательства – обязательная составляющая выхода из кризиса.
6. Очистить судебную систему от коррупции, повысить ответственность судей. Невозможно восстановить доверие к судам, если в их рядах скрываются люди, торгующие правосудием. Дело Момотова высветило, что даже на вершине судебной иерархии могли быть лица, использовавшие мундир судьи для личного обогащения. Из материалов дела следует, что Момотов, не имея должного опыта, был продвинут на высокий пост покровителем – судьёй, уличённым в колоссальной незаконной выгоде. Это тревожный звонок. Верховному суду совместно с квалификационной коллегией следует активизировать работу по проверке деклараций судей, выявлению несоответствия расходов их доходам, реагированию на сообщения о взятках и иных проступках. Коррумпированные судьи должны увольняться и привлекаться к ответственности, иначе речь о справедливости не имеет смысла. В то же время очистка рядов должна идти не как политическая «чистка» от неугодных, а прозрачно и по закону. Судейское сообщество само заинтересовано избавиться от «продажных» коллег, чья деятельность порочит честь мантии. Новому главе ВС важно создать атмосферу нетерпимости к любым проявлениям коррупции среди служителей Фемиды.
Например, можно усилить работу институтов судейского самоуправления – того же Совета судей – чтобы они не покрывали нарушения, а становились инструментом дисциплинарного воздействия. Безусловно, для этого самим судьям нужно дать гарантии, что добросовестная критика и инициатива по очищению системы не обернутся против них самих. В итоге, судебная власть должна оказать обществу, что внутри неё действуют высокие стандарты этики и честности. Это залог того, что граждане снова станут доверять судебным решениям.
Заключение: из тупика – на путь законности
Подводя итог, можно уверенно сказать: выход из текущего кризиса лежит через
восстановление верховенства закона. Российская Фемида, даже будучи одной из трёх ветвей власти, способна запустить позитивные изменения, если обретёт независимость и решимость. Конечно, судебная реформа невозможна без поддержки всего государства – от Президента до парламента. Но и высшему руководству страны следует понять, что продолжение курса на подавление и произвол не спасёт режим, а напротив, приближает его гибель. История ясно показывает: когда наверху царит беззаконие, государство неминуемо переживает потрясения – революции, распад или диктатуры. Сегодняшняя ситуация уже стала серьёзным предупреждением о необходимости перемен. Законность – это каркас, поддерживающий здание государства. Если выбить опоры правосудия, обрушение системы – лишь вопрос времени.
Однако у России ещё есть шанс свернуть с пути «камикадзе». Назначение нового председателя Верховного суда может стать поворотной точкой – при условии, что этот пост будет использован для коренного оздоровления судебной власти, а не для очередной кампании устрашения. В интересах и общества, и самой власти – остановить негативную спираль нарушения закона, пока не стало слишком поздно. Реализуя вышеперечисленные шаги – от обеспечения реальной независимости судов до отказа от репрессивных практик – Россия сможет постепенно вернуть доверие граждан, снизить социальную напряжённость и укрепить свои государственные институты на принципах справедливости. Только возврат к правовому государству выведет страну из кризиса.
В противном случае перспективы неутешительны: нынешняя система рискует рухнуть под грузом собственного произвола. Выбор за теми, от кого зависит курс страны – и времени на этот выбор остаётся всё меньше.
Получится ли у российского государства переориентироваться с саморазрушительного режима на курс законности? Ответ на этот вопрос во многом будет зависеть от ближайших действий судебной власти и руководства страны. Ясно одно: без срочных перемен цена кризиса станет неизмеримо выше, и расплата за эпоху беззакония ляжет тяжёлым бременем на будущее России. Сегодня как никогда актуален принцип:
«Правосудие превыше всего». Только следуя ему, можно избежать катастрофы и вернуть нашу страну на путь развития и благополучия.
Тимофей Гришин
