Помните нашумевшую в юридическом сообществе историю процесса принятия решения Конституционным судом по срокам исковой давности ? ВЧК-ОГПУ стали известны истоки данного процесса, которого могло бы и не быть...
 
 В 2024 году, когда экс-председатель Краснодарского краевого суда Александра Чернов отбивался от исков Генпрокуратуры, всячески пытаясь решить свой вопрос, одним из способов был выбран – получение решения Конституционного Суда РФ с разъяснением о незаконности применения сроков исковой давности по искам прокуратур об обращении в доход государства имущества госслужащих и должностных лиц, приобретение которых на законные средства не доказано. Для этого Краснодарским краевым судом в адрес ВС РФ был направлен запрос о проверки на соответствие Конституции норм гражданского кодекса регламентирующих применение срока исковой давности.  Далее заместитель председателя Верховного суда Юрий Глазов, по совместительству близкий товарищ главы Совета судей Момотова и самого Чернова, направил запрос в Конституционный Суд РФ. Но не срослось, не фартануло,  а напротив возымело для этой тройки обратный эффект.

Очередным судьей, кто попал под антикоррупционный каток ГП РФ, стал глава Совета судей, он же судья Верховного суда РФ Момотов. Пока все детали этого иска до конца не раскрыты, но тенденции и вектор работы ГП все больше развевают миф о неприкасаемости судей. Если проанализировать дела по последним нашумевшим искам ГП к судьям, прослеживается много общего, но первое что бросается в глаза это даже не многомиллиардные активы, не их дружба и взаимовыручка, не ведение ими бизнеса, а связь каждого из них с криминалитетом. Причем ГП связывает их не со случайными или рядовыми преступниками, а с целыми устойчивыми преступными сообществами и их лидерами. Конечно, такая дружба носила не духовный характер, а самый что ни на есть материальный. В благодарность за покровительство со стороны таких величин судебной системы как Чернов, Трахов, Момотов последним передавались лакомые активы на территории Краснодарского края и Ростовской области. Всего за пару десятилетий они превратили суды в «кассу одного окна», в котором можно было решить любые вопросы: от незаконного завладения государственной собственностью, до устранения конкурентов и захвата их активов.

Генпрокуратура среди прочих указывает на связь Момотова с лидерами концерна «Покровский», от покровительства которых он получал солидные вознаграждения в виде участков и объектов недвижимости. Их дружба основана на Кубанском землячестве и тянется с начала 2000-х годов. Но даже когда всей стране стало известно, что «Покровские» это беспринципные рейдеры и коррупционеры, а его главари сбежали из страны и находятся в международном розыске, единственными, кто остался им верен, оказались господа Момотов и Чернов. Суды всех инстанций, рассматривавшие дела по требованиям к «Покровским», столкнулись с беспрецедентным давлением со стороны Момотова и его единомышленника в ВС РФ Глазова. В том числе и поэтому Момотов, спасая своего соратника, активно пытался повлиять на ход и результаты рассмотрения дела по иску прокуратуры к Чернову об обращении в доход его многомиллиардных активов. До определенного времени ему это даже удавалось. Именно благодаря Момотову и Глазову дело Чернова из Краснодара передали в Мособласть, где под их контролем оно должно было благополучно развалиться.

Многие наблюдатели за ставшим уже историческим в юридическом сообществе процессом принятия Конституционным судом вердикта о сроках исковой давности за совершение коррупционных правонарушений отметили одну занятную деталь. Зампредседателя Верховного суда Глазов в своей правовой позиции по вопросу сроков давности по искам к коррупционерам фактически выступил в защиту главарей концерна «Покровский», и имуществу переданного ими судьям, полагая что сроки давности по требованиям к ним истекли. Лишь спустя год после заседания Конституционного суда мотивы господина Глазова можно объяснить и отнестись к ним с пониманием… Однако , отнесется ли с пониманием к такой позиции новый Председатель Верховного суда большой вопрос.